Целью данной работы является исследование вопроса о возможности существования двух столиц в Золотой Орде и связанного с ним вопроса о местоположении города Гюлистана. Хотя, последние примерно 40 лет считается доказанным факт существования двух столиц Улуса Джучи - “Старого” Сарая и Нового Сарая , а Т. В. Гусева еще в 1975 г. назвала этот вопрос окончательно решенным, я считаю, что он еще не решен окончательно и требует скрупулезного исследования. В задачи исследования входит как рассмотрение истории изучения данных проблем, так и разрешение их с помощью письменных, нумизматических, картографических и археологических источников.

Вопрос о местонахождении столицы Золотой Орды, города Сарая волновал историков с давних пор. Названия многочисленных золотоордынских городов Нижнего Поволжья, опустевших еще в начале XV в., как правило, не сохранились в исторической памяти коренного тюркоязычного населения и тем более в фольклоре народов, позднее пришедших на эту территорию: русских, украинцев, калмыков и др. Уже в XVIII в., когда началось научное изучение края, никто толком не знал, где находятся руины некогда огромной и роскошной столицы. В Нижнем Поволжье только два археологических памятника по своим размерам, местонахождению и богатству материальной культуры могут претендовать на роль столицы Улуса Джучи это – Царевское городище, находящееся на левом берегу Ахтубы, восточного рукава Волги, примерно в 55 км от г. Волгограда; и Селитренное городище, расположенное на том же берегу Ахтубы, только в нижнем ее течении, в 120 км от г. Астрахани. Первое городище местные жители называли “Царевы Пады” (или Царев Под), что значит “царские развалины”. Второе городище, жившие поблизости кундровские татары (ногайцы – В.Р.), называли “Джигит-Хаджи”, т. к. здесь находилась могила мусульманского святого .

В XVIII - начале XIX вв. большинство исследователей считали остатками Сарая Царевское городище. Этому способствовали главным образом два обстоятельства: грандиозные размеры памятника и прекрасно сохранившийся микрорельеф города. На Селитренном городище микрорельеф сохранился очень плохо, поэтому памятник внешне был не столь “привлекателен” для путешественников и исследователей. По этой же причине размеры данного памятника казались им меньшими, чем размеры Царевского городища. Хотя в действительности площадь Селитренного городища больше площади Царевского городища.

П. И. Рычков в XVIII в. писал: “А по речке же Цареве, сказывают, верст на 30 великие строения в развалинах видны” . Хотя свой “Шири-Сарай” (“золотой дворец”) помещал на левом берегу Ахтубы в 35 верстах ниже Царицына .Возможно, под “Шири-Сараем” П. И. Рычков имел в виду отдельно стоящий ханский дворец , а сам город Сарай размещал на месте Царевского городища. С. Г. Гмелин называл Царевы Пады остатками столицы “Великой Татарии” (здесь и далее выделено мною - В.Р.). Академик П. С. Паллас считал Царевские развалины остатками “татарского главного города” т. е. столицы, а урочище Джигит-Хаджи - руинами “знатного ногайского города”. Путешественник Воейков, посетивший Царевы Пады в 1813 г. был уверен, что перед ним “пышная столица повелителей Золотой Орды”. Х. М. Френ располагал Сарай на месте Царевского городища, а известный по легендам на монетах Сарай аль-Джедид считал частью Старого Сарая.

Но уже в начале XIX в. были сторонники локализации золотоордынской столицы на месте Селитренного городища. Н. М. Карамзин писал прямо: “Сарай был там, где ныне Селитренной городок”. Того же мнения придерживался М. С. Рыбушкин, проводивший раскопки на территории этого городища в 1836 г..

А. Ф. Леопольдов, пораженный грандиозными развалинами и удивительно богатыми находками в Царевых Падах, считал, что здесь и находятся развалины города Сарая, а Селитренному городищу отводил роль Нового Сарая. Ф. Г. Мюллер в 1839 г. пришел к примирительному выводу, что “обе местности вместе носили имя Сарая, служа, быть может, в разные времена года местопребыванием двора золотоордынских ханов…”. То есть, А. Ф. Леопольдов и Ф. Г. Мюллер становятся первыми исследователями, выдвинувшими версию о двух Сараях.

Епископ Иаков писал: “Батый и его преемники часто держались внизу Ахтубы на месте Селитряного городка, при них же возник город при вершине ее и сделался резиденцией ханов. Но последний ли город назывался Новым Сараем в отличии от первого старого?”. Г. С. Саблуков был первым, кто четко и ясно размещал Сарай XIII в. в урочище Джигит-Хаджи, а Новый Сарай, ставший, по его мнению, столицей в XIV в., - в Царевых Падах.

В. В. Григорьев, изучив все известные письменные источники, касающиеся местонахождения Сарая, и джучидские монеты пришел к выводу, что существовал только один Сарай и располагался он “в урочище Царевы Пады”. А Новый Сарай считал “не пригородом старого Сарая, а дворцом внутри или в предместьях его”. Развалины же близ с. Селитренного исследователь принимал скорее не за город, а за огромное кладбище. Это исследование, а также многолетние и широкомасштабные раскопки Царевского городища А. В. Терещенко с 1843 по 1851 гг., принесшие богатейшие находки, еще более уверили историков и просвещенную общественность в то, что столица Улуса Джучи стояла у г. Царев. Сам А. В. Терещенко был полностью убежден, что Царевское городище является остатками Сарая, а Селитренному отводил роль “первоначальной временной ставки хана Бату”.

И. Осмоловский помещал Сарай на месте с. Селитренного. Сарай аль-Джедид он считал отдельным самостоятельным городом, но вопрос о его местоположении оставлял открытым. Ф. К. Брун доказывал, причем весьма аргументировано, что существовало два Сарая: один – на месте Селитренного городища, а другой – Сарай аль-Джедид – в Царевых Падах. Перенос столицы произошел, по его мнению, в правление хана Джанибека. Такой же теории придерживался Д. Ф. Кобеко, тщательно изучивший этот вопрос на основе русских и европейских источников. Ф. Ф. Чекалин, исследовавший средневековые карты, также придерживался теории о двух столицах Улуса Джучи, но считал Царевское городище “древнейшим Сараем”. В. К. Трутовский помещал Сарай на Царевском городище, а урочище Джигит-Хаджи считал остатками “небольшого золотоордынского городка”. Ниже он пытался локализовать на месте Селитренного городища город Гюлистан, но, позже отказался от этой точки зрения. Новый Сарай исследователь считал “вполне самостоятельным городом”, но вопрос о его местоположении не рассматривал. А. А. Спицын не обсуждая этого вопроса называл Селитренное городище Старым Сараем, а Царевское городище - Новым Сараем. Мы видим, что к концу XIX-го столетия, точка зрения о существовании двух одноименных столиц Золотой Орды занимает весьма прочное положение.

В начале нашего столетия исследователи Золотой Орды Ф. В. Баллод, А. А. Кротков, П. С. Рыков единодушно придерживались гипотезы о существовании двух Сараев. Известный ориенталист А. Ю. Якубовский в 1931 г. прямо писал: “В настоящее время можно признать, что теория двух Сараев исторически и археологически себя оправдала”.

К середине века за первоначальной столицей (Сараем на месте Селитренного городища) укрепилось название “Сарай-Бату”, а за новой столицей (Сараем аль-Джедид на месте Царевского городища) – название “Сарай-Берке”. Но, в последние десятилетия от этих терминов отказываются, потому что они однозначно не соответствуют двум столицам.

С началом работ Поволжской археологической экспедиции (ПАЭ) в 1959 г. Г. А. Федоров-Давыдов окончательно, как принято считать, решил вопрос в пользу существования двух столиц в Улусе Джучи. С этого времени данная концепция считается господствующей в советской и современной российской историографии.

Интересна точка зрения А. Г. Мухамадиева, который предполагал, что монеты с обозначениями центра чеканки “Сарай” и “Сарай аль-Джедид” выпускались на месте Царевского городища, а с легендой “Сарай аль-Махруса” - на месте Селитренного городища.

Совсем недавно в 1997 г вышла статья И. В. Евстратова, в которой автор высказывает мысль, что Сарай и Сарай аль-Джедид – это один и тот же город, располагавшийся на месте Селитренного городища, а Царевское городище является развалинами другого города – Гюлистана. К таким выводам И. В. Евстратов пришел на основе нумизматического исследования по разработанной им новой методики. Он подсчитал встречаемость типов медных монет и приоритетность по частоте встречаемости каждого из этих типов на трех городищах: Булгарском, Царевском и Селитренном.

Что касается Гюлистана, то вопрос о местоположении этого крупного центра чеканки монет является одной из главных загадок истории и археологии Золотой Орды. Известен он, в основном, по монетам на которых стоит легенда “Гюлистан”. Имеются также монеты на которых стоят легенды “Гюлистан аль-Махруса” (Гюлистан Богохранимый) и “Гюлистан аль-Джедид” (Новый Гюлистан). Есть дирхемы, чеканенные в 762 и 763 гг. х. от имени хана Мюрида, с легендой “Гюлистан лис-Сарай” (обычно переводят как “Гюлистан Присарайский”).

Х. М. Френ полагал, что Гюлистан был “без сомнения увеселительным замком ханов сей династии, лежавшем поблизости упомянутой столицы государства”, т. е. близ Царевского городища. Г. С. Саблуков называл Гюлистан и Новый Гюлистан ханскими дворцами в столице, правда, не отмечая в какой из двух столиц находились эти дворцы. В. В. Григорьев придерживался похожего мнения, считая Гюлистан или отдельным дворцом, или пригородом, или даже небольшим городком близ Сарая (Царевского городища).

Через несколько десятилетий этим вопросом занялся В. К. Трутовский, который пытался доказать, что Гюлистан был самостоятельным городом и высказал осторожное предположение, что он мог находиться на месте Селитренного городища. А Новый Гюлистан считал “вновь застроившейся частью этого города”. Через 20 лет фактически вступил с ним в полемику Н. И. Веселовский, доказывавший, что Гюлистан являлся загородным дворцом ордынских царей. Все сочинение Н. И. Веселовского было направлено на доказательство того, что раскопанный в 7 верстах от г. Царева т. н. “колобовский курган” (руины огромного дворца рядом с которым на протяжении двух верст располагались остатки какого-то города и являлся дворцом под названием “Гюлистан”. Но, чуть ниже он пишет, что Гюлистан был большим поселением.

В. К. Трутовский в своей второй статье на эту тему вдруг отказывается от локализации Гюлистана на месте Селитренного городища и склоняется к мнению, что это летняя резиденция, а возможно, и кочевая ставка золотоордынских ханов. Хотя, в своем окончательном выводе отмечает, что Гюлистан был или летним или постоянным, но в любом случае городом, а не дворцом ордынских царей. В последней статье этой полемики Н. И. Веселовский продолжает доказывать свое мнение, что Гюлистан являлся загородным дворцом татарских ханов, хотя, в одном месте называет Гюлистан “значительным поселением”. Эта полемика показывает нам насколько изучение Золотой Орды в XIX в. и даже в начале XX в. было еще далеко от истинно научных исследований. Выводы обоих исследователей довольно неопределенные, по-разному могут быть толкуемы, а их аргументы нередко напоминают гадания на кофейной гуще.

Однако, ничем не подтвержденное мнение, что Гюлистан являлся пригородом столицы – Нового Сарая надолго закрепилось в научной литературе. Правда, А. Г. Мухамадиев предположил, что “загадочный Гюлистан находился где-то в пределах Булгара, возможно в самом Булгаре...”. Он считает, что Болгар в 50-60-е гг. XIV в. выпускал монеты с легендой “Гюлистан”.

И. В. Евстратов, на основе нумизматического материала, полагает, что Царевское городище и является остатками города Гюлистана.

Из знакомства с историографией видно, что изучаемые проблемы сложные, а мнения противоречивые. Рассмотрим сперва вопрос о двух Сараях. Для начала, вопрос о том существовало ли два Сарая или один, оставим в стороне и попытаемся ответить на более конкретный вопрос: где находился тот Сарай, о котором писали средневековые авторы? Необходимо это сделать для того, чтобы подойти к основной проблеме как бы с чистыми данными, вне зависимости от всевозможных теорий и гипотез.

Арабский историк и географ Абу-ль-Фида писал под 1321 г., что город Сарай, построен на северо-восточном берегу реки Итиль (Волга – В.Р.) и отстоит от Хазарского моря (Каспийское море – В.Р.) на два дня пути. Это сообщение приводит нас не к Царевскому городищу, отстоящему достаточно далеко от Каспия, а к Селитренному городищу, которое находится близ дельты Волги, относительно недалеко от моря. С этим сообщением согласуется отрывок из Никоновской летописи, где говорится: “…Большая Орда опустела, а место ее области близ Асторохани, два днища по Волге вверх, именуется Сараи Большие”. Флорентийский торговец Ф. Балдуччи Пеголотти отмечал в нач. XIV в., что от Астрахани до Сарая один день пути водою. Видимо, Пеголотти писал о пути вниз по течению Волги и ее протоков.

Согласно тому же Пеголотти между Сараем и Сарайчиком (Saracanco) 8 дней пути по воде. Известно, что голландец Я. Стрюйс в конце XVII в. проплыл на корабле от Царевского городища (Czarefgorod) до Астрахани (около 400 км пути) за 4 дня. Значит, он преодолевал вниз по течению в день ок. 100 км. Расстояние между Селитренным и Сарайчикским городищами по воде превышает 700 км. Как мы видим, все эти сообщения соотносятся между собой и позволяют локализовать город Сарай на месте Селитренного городища.

Торговые караваны в средневековье проходили в день по 20-30 км. Например в 1476 г. караван, направлявшийся из Астрахани в Москву, в котором следовал венецианский посол Амброджо Контарини, преодолевал в день, в среднем 22-23 км, двигаясь медленно. А магрибский путешественник Ибн Баттута в 734 г. х. (1333/1334 г.) 900 км расстояния между городами Сарайчик и Ургенч прошел с караваном за 30 дней. При этом караван двигался очень быстро.

Ибн Баттута пишет, что от Хаджи-Тархана до Сарая он ехал в свите Узбека три дня по льду Итили и “соединенных с ней вод”. Расстояние между Шареным бугром (местом старой Астрахани) и развалинами у с. Селитренного, по Волге и ее протокам составляет около 100 км, что как раз соответствует трем дням пути. А от Сарая до Сарайчика он прошел с караваном за 10 дней. По прямой между Селитренным городищем и развалинами Сарайчика немногим более 300 км, что также соответствует десятидневному переходу. От Царевского городища до Сарайчика даже по прямой через Рын-пески более 500 км. Хотя, вряд ли эти два города соединяла прямая дорога. Иначе она оставляла бы в стороне массу городов и поселков, растянувшихся вдоль Ахтубы. Надо также отметить, что между с. Царевом и с. Селитренным расстояние 260-270 км, что в среднем равно девяти - десятидневному караванному переходу.

Миссионер Пасхалис под 1342 г. писал о двенадцатидневном переходе между Сараем и Сарайчиком. А арабский историк Аль-Омари отмечал, что расстояние от Сарая до Хорезма (г. Ургенча) занимает 1,5 месяца пути. Последние два сообщения совпадают с даными Ибн Баттуты и опять же локализуют город Сарай на месте Селитренного, а не Царевского городища.

Тот же Абу-ль-Фида писал, что город Укек лежит на полпути между городами Болгар и Сарай, и расстояние от Укека до каждого из них – “15 переходов”, т. е. 15 дней пути. Хотя, в другом месте, он говорит о более чем 20-ти днях пути между Болгаром и Сараем. Расстояние по Волге (или вдоль нее) от с. Селитренного до Увекского городища (остатки Укека) у г. Саратова – около 700 км и точно такое же расстояние от Увекского до Болгарского городища. А между с. Царев и развалинами Укека гораздо меньшее расстояние - 420-440 км. Возможно, что Абу-ль-Фида во втором случае писал о пути водою вниз по течению Волги. По данным XVI-XVIII вв. путь от Казани до Астрахани (это примерно на 240 км больше, чем между Болгарским и Селитренным городищами) преодолевали за 25-27 суток. А арабский географ X в. Аль-Балхи отмечал, что от Болгара до Итиля “вниз по реке около 20 дней”, тогда как против течения - около двух месяцев пути . Хотя местонахождение города Итиля до сих пор не обнаружено, но хорошо известно, что столица поздней Хазарии размещалась в самом нижнем течение Волги, скорее всего, в ее дельте, т. е. относительно недалеко от Селитренного городища. В первом же случае, возможно, речь шла о сухопутной дороге вдоль Волги. Аль-Балхи писал, что “от Итиля до Болгара расстояние по степям около одного месяца пути...” Надо отметить, что если караванный путь оставлял в стороне излучину Самарской Луки, то отрезок пути между Укеком и Болгаром сокращался примерно на 100 км. Но, возможно, дорога не обходила стороной эту излучину, т. к. в районе современного г. Самары находилась одна из трех главных переправ через р. Волгу. Здесь караваны могли переправиться на восточный берег реки, где расположено Болгарское городище. Как мы видим, эти сообщения Абу-ль-Фиды говорят в пользу местоположения Сарая скорее на месте Селитренного, чем Царевского городища. Итак, эти строки средневекового автора, в совокупности с ранее приведенным его свидетельством, с его же сообщением о постройке Сарая ханом Бату и временем написания самой “Географии” (1321 г.) позволяют бесспорно локализовать Сарай Абу-ль-Фиды на месте Селитренного городища.

По сообщению Контарини, сразу после переправы через Волгу в районе наибольшего ее сближения с Доном (около совр. Волгограда – В.Р.) “татары говорили, что мы находимся на уровне (видимо на одной долготе - В.Р.) Сарая более чем на 15 дней пути к северу…”. Эта цитата вновь указывает на Селитренное городище, т. к. Царевское городище находится лишь в 50-55 км от этой переправы, и то не к югу, а более к востоку.

Аль-Омари сообщает, что Сарай находится “между песками и рекой”. Селитренное городище почти зажато между Ахтубой и пустыней: от реки до Рын-песков здесь всего 15 км. А Царевское городище отстоит от ближайших песков на расстоянии 130-150 км. Значит и это свидетельство арабского автора приводит нас к Селитренному городищу.

Из рассмотренных нами средневековых письменных источников ни один не позволяет приурочить столицу Улуса Джучи к Царевскому городищу. Вышеприведенные документы (в первую очередь те, которые сообщают о расстояниях между Сараем и другими пунктами) локализуют столицу Золотой Орды на месте Селитренного городища. Мнение А. Ю. Якубовского о том, что “…все письменные известия авторов XIV в. указывают на городище у Царева” неверно. Как раз, наоборот: все письменные свидетельства XIII-XVI вв. о Сарае указывают на Селитренное городище. Одно только внимательное прочтение и анализ свидетельств средневековых авторов, даже без данных археологии, позволили бы историкам XIX – начала XX вв. локализовать город Сарай на месте Селитренного городища.

Но имеются ли какие-либо источники на основе которых можно утверждать, что столица Золотой Орды (будь то Сарай или Новый Сарай) находилась на месте Царевского городища? В “Книге Большому Чертежу” (конец XVI - начало XVII вв.) есть такие строки: “По реке Ахтубе 90 верст от Царицына пошла Золотая Орда, где живали цари ордынския ... и мечети и ныне татарские каменные и все полаты целы до днесь...”. Это сообщение, без сомнения относится к развалинам Царевского городища, правда, без упоминания названия города, бывшего на этом месте. Вообще, в “Книге Большому Чертежу” отсутствует местность с названием “Сарай”. Возможно “Орда”, упоминаемая Афанасием Никитиным, мимо которой он проплывал на корабле в 1468 г. и соответствует “Золотой Орде” “Книги Большому Чертежу”. А Сарай, упоминаемый им ниже по течению, это, на мой взгляд, - Селитренное городище.

Необходимо отметить, что с Царевским городищем связаны народные представления о том, что здесь была резиденция золотоордынских ханов. В XVIII в. В. Н. Татищев и И. И. Лепехин писали, что по преданиям местных жителей здесь стояла столица Золотой Орды. Недаром за городищем укоренилось название “Царевы Пады”, т. е. “Царские развалины”. С. Г. Гмелин в конце XVIII в. записал татарскую легенду о хане Джанибеке, связывающую его имя с Царевским городищем. Как раз при этом хане началась чеканка монет Нового Сарая. Много раз мы встречаем в документах, упорно живущие в народе представления о том, что здесь был “царев город”, размещались “царские палаты”, “дворец царицы” и т. п.

Ф. В. Баллод писал, что в начале нашего столетия на Царевском городище местными жителями была разобрана богато украшенная гробница с эпитафией, которая стояла у подножия Сырта на месте, обозначенном А. В. Терещенко как “мусульманское кладбище”. На гробнице была надпись на старотатарском языке (поволжский тюрки) и поставлена дата “926 г. х.” (1519/1520 г.). Прекрасные стихи эпитафии были, видимо, посвящены людям из знатного ногайского рода, погребенным здесь. Вот как они звучат в переводе на русский язык:

А под стихами стоит интересная надпись:

Переписано с этих куполов”.

Третья часть текста выглядит так:

“926 г. Ради самих стихов “9 сот” было выкинуто”. На мой взгляд, эти стихи были переписаны со стен мавзолеев или XV в. или, скорее всего, XIV в., а в оригинале эпитафии, упоминался, наверное, “семьсот двадцать шестой” год. Но они могли быть переписаны как с усыпальниц Царевского городища, так и с мавзолеев Селитренного городища. Ведь в начале XVI в. сооружения обеих городищ стояли еще в целости и сохранности. В любом случае, эта любопытная надпись, все же является поздним, скорее уже фольклорным, источником и не может еще служить доказательством для приурочивания Сарая (или Нового Сарая) к Царевскому городищу.

Подводя один из промежуточных итогов, надо отметить, что рассмотренные нами выше источники, помещают столицу Улуса Джучи в Царевых Падах. Но, эти документы поздние, как правило, фольклорного происхождения и не могут являться доказательствами для локализации Сарая (или Нового Сарая) на этом городище.

Ценным источником являются портоланы и карты XIV в. К наиболее информативным в отношении изображения Поволжья относятся две карты: венецианская карта 1367 г., составленная братьями Франциско и Доменико (или Марко) Пицигани и Каталонский атлас, составленный в 1375 г. Абрахамом Крескусом . На обеих картах показана одна столица Золотой Орды (см. рис. 1, 2) . Г. А. Федоров-Давыдов считает, что эти карты анахронистичны на 50-60 лет, поэтому на них изображен только один Сарай, т. к. Сарай аль-Джедид (Царевское городище) начал строиться лишь в 30-е гг. XIV в. Они использовали в качестве основы карту А. Дульцерта 1339 г., на которой второй столицы, естественно, не обозначено.

Имеется ряд источников на основании которых можно предполагать существование двух Сараев. Главным козырем всех сторонников существования двух столиц является карта мира, составленная в 1459 г. монахом из Венеции Фра Мауро Камальдолезе. Эта карта позволила Ф. Ф. Чекалину (а еще раньше Ф. К. Бруну) и дальнейшим сторонникам этой теории приводить ее в качестве бесспорного доказательства данной гипотезы. Считается, что изображение города с надписью “Сарай” соответствует Селитренному городищу (“Старому” Сараю), а символ города с надписью “Сарай Грандо” – Царевскому городищу (Новому Сараю). Но к таким выводам можно прийти только на основе карты 1459 г. в прорисовке Ф. Ф. Чекалина, причем сделанной не с оригинала а с издания Археографической комиссии 1871 г.. К тому же Ф. Ф. Чекалин допустил при вольной прорисовке немало ошибок и неточностей, как считают Ю. Е. Варваровский и И. В. Евстратов, сравнивая его вариант карты Фра Мауро с факсимильным изданием этой же карты Сантаремом в 1842 г. (сравни рис. 3 и рис. 4). В издании Сантарема надпись “Saray Grando” сделана крупными буквами с обводкой по краям, как и другие подобные же надписи, обозначающие, по мнению авторов статьи, не города (они даны мелкими буквами), а “крупные административно-территориальные единицы — страны”, например: Rossia, Tartaria, Parthia, Organca (Хорезм) и т. п. В данном случае я согласен с мнением И. В. Евстратова и Ю. Е. Варваровского, что “Великим Сараем” здесь назван не город, а страна или провинция: Золотоордынское Поволжье или вообще территория Улуса Джучи к востоку от Волги (т. к. к западу от Волги она названа Тартарией; см. рис. 3). Хотелось бы только уточнить: на карте названия с подобным шрифтом обозначали, наверное, страны не в административно-территориальном, а в географическом значении этого слова. По другому можно сказать, что подобные легенды означали крупные исторические области.

Вообще, эта особенность - переносить название столицы страны на всю страну- характерна для средневековой картографии и, в особенности, для Фра Мауро (у него даже область Хорезм называется по имени столицы Ургенчем). Например, в Каталонском атласе “Саррой” названа земля вдоль “великой реки Эдиль”, а другая надпись сообщает, что она (Сарра - В.Р.) тянется от Булгарии до Ургенча. На карте бр. Пицигани территория Золотой Орды также обозначена как “великая страна Сара”. Эта особенность характерна не только для картографии. Например, кастильский посол к двору Тамерлана Руи Гонсалес де Клавихо называет государство, созданное Тамерланом “империей Самарканте”; перечисляет империи “Таурис” (от названия города “Тебриз”), “Солтания” (от названия города “Султания”). Выходит, что город, к которому относят надпись “Сарай Грандо” остается безымянным. Но, безымянные города, нередко крупные, часто встречаются на карте Фра Мауро.

В одном из пояснений к карте, где объясняется, что включает в себя Скифия, перечислено: “Чагатай, Ургенч, Малый Сарай (Saray Pizolo), Большой Сарай (Saray Grando)...”. Ф. Ф. Чекалин считал, что Saray Grando соответствует Царевскому городищу, а Saray Pizolo -Селитренному городищу . Но, трудно представить, чтобы город, бывший на месте огромного по территории Селитренного городища, мог бы называться “малым”. На мой взгляд, эпитет “малый” применен здесь для отличия города Сарая от страны Великий Сарай. В другом пояснении к карте, где говорится о протяженности Черной Руси (Rossia Negra), одной из областей Руси, Фра Мауро отмечает, что она тянется “с юга от Сараев (слово дано во множественном числе - В.Р.) и Кумании...”. Я полагаю, что в данном случае под “Сараями” имелись в виду: Сарай Грандо (страна), Сарай (город, столица государства) и L’ordo de Saray. Возможны разные варианты объяснений надписи “Сарайская Орда”: 1) кочевая орда (ставка) джучидских ханов, место ее излюбленных стоянок; 2) область, провинция, в данном случае Нижнее Поволжье (ее заволжская часть), столичный округ Золотой Орды; 3) государство, владения сарайских ханов. Более вероятным считаю третье предположение.

Другим свидетельством в пользу теории двух Сараев являются сообщения двух арабских египетских авторов: Аль-Асади и неизвестного биографа египетского султана Аль-Мелика ан-Насыра Мухаммеда. Они сообщают, что хан Узбек умер в городе Новый Сарай. Но это не обязательно означает, что упомянутый Новый Сарай являлся действительно новым, отдельным городом.

Эпитет “аль-джедид” прибавлялся на монетах к названиям многих золотоордынских городов, не только Сарая, но и Болгара, Гюлистана, Маджара, Азака, Крыма, Каффы, Сыгнака. Что он означал: новый самостоятельный город; или же этот эпитет давался старым, уже существующим городам в связи с постройкой новых кварталов, со своего рода обновлением? Ни в одном из случаев нельзя утверждать, что центры чеканки монет с добавлением эпитета “новый” означали новые, самостоятельные города.

Рассмотрим, к примеру, случай возобновления выпуска дирхемов с названием места чеканки “Болгар” (изредка “Болгар аль-Джедид”) в начале XV в. Редкая встречаемость этих монет на самом Болгарском городище и вообще к югу от Камы, и их частые находки на территории к северу от этой реки, позволили А. Г. Мухамадиеву локализовать этот монетный центр на месте г. Казани – нового центра болгарских земель . Г. А. Федоров-Давыдов предполагает, что этим местом могла быть Иски-Казань (Старая Казань). Возможно, первоначально, город Казань назывался Болгаром в память о прежнем центре Волжской Болгарии. Но, с другой стороны, Казань, хорошо известная по письменным источникам с начала XV в. (сведения о Казани, относящиеся к концу XIV в. скорее всего являются результатом путаницы с другим городом - Кашаном), нигде не называется Болгаром. На мой взгляд, эти монеты могли чеканиться там же, на месте Болгарского городища. А их малое количество в регионе Закамья объясняется, видимо тем, что в то время большинство населения покинуло этот район, переместясь в Предкамье (археологические данные ярко показывают этот факт), где и продолжалась гораздо более оживленная торговля. Например, дирхемы Хаджи-Тархана, битые в середине и конце XV в. встречаются в большом количестве на территории Казанского ханства, но почти отсутствуют на территориях Астраханского ханства и Большой Орды. Данное обстоятельство Г. А. Федоров-Давыдов объясняет тем, что эти монеты попадали в те районы бывшей Золотой Орды, где продолжалось денежное обращение, тогда как в Нижнем Поволжье оно почти прекратилось.

Если не считать трех упоминаний “Сарая аль-Джедид” у двух арабских авторов, к тому же повторяющих друг друга (в принципе их надо рассматривать как одно сообщение), в письменных источниках больше нет сведений о Новом Сарае. Средневековые письменные источники - и восточные, и русские, и европейские - пишут о Сарае как об одном городе, как о единственной столице Золотой Орды. Почему они не отметили такое важное явление как перенос столицы и существование одновременно двух Сараев? Ведь те же арабские и персидские источники довольно подробно рассказывают о внутриполитической обстановке в Улусе Джучи. По-видимому никакого переноса столицы и не происходило.

Арабский историк Ибн Арабшах сообщает, что “между построением Сарая и разрушением тамошних мест (прошло) 63года”. Если учесть, что под “разрушением тамошних мест”, безусловно, имеется в виду нашествие Тимура в 798 г. х. (1395/1396 г.), то основание Сарая относится к 735 г. х. (1334/1335 г.). Зная, что Сарай возник еще в середине XIII в., при хане Бату, считается, что это сообщение могло относиться к Новому Сараю. Тем более что в 30-е гг. XIV в. город на месте Царевского городища как раз находился в процессе бурного строительства (как показывают археологические раскопки и нумизматический материал). Поэтому сторонники существования двух Сараев приводят это свидетельство Ибн Арабшаха в качестве одного из важнейших доказательств данной теории. Но у того же Ибн Арабшаха, в том же тексте говорится, что город был построен ханом Берке и далее идет описание города без малейшего намека на существование какого-либо другого Сарая. Е. Ю. Гончаров обратил внимание на то, что дата основания города у Ибн Арабшаха согласуется с датировкой наиболее ранних слоев раскопанных участков Селитренного городища.

Аль-Омари в одном месте пишет: “Столица тамошнего царя - Сарай. Это небольшой город между песками и рекой. Пребывающий там теперь султан его Узбекхан, построил в нем медресе для науки...” , а в другом месте описывает Сарай, как “город великий”, изумляющий своими размерами и богатством . Т. В. Гусева считает, что речь идет о двух разных городах: в первом случае о Сарае аль-Джедид на месте Царевского городища, а во втором – о Сарае на месте Селитренного городища. На мой взгляд, арабский автор описывал в одном случае Сарай 1310-х гг., когда столица Золотой Орды была еще небольшим городом, а в другом - Сарай 30-40-х гг. XIV в., когда он уже являлся огромным городом. У самого Аль-Омари отмечено, что эти два сообщения восходят к двум разным рассказчикам. К тому же мы выяснили, что его сообщение о Сарае, расположенном между рекой и песками относится к Селитренному городищу.

У сторонников существования двух столиц есть еще один весомый аргумент. Восточные авторы и русские летописцы ясно сообщают, что Тамерлан зимой 1396 г. захватил Сарай и подверг его страшным разрушениям, разорению и избиению его жителей. В частности, придворный историк Тимура Низам ад-Дин Шами писал, что после захвата столицы Улуса Джучи: “Все постройки Сарая он (Тимур — В.Р.) разрушил и сравнял с землей”. Но так как на Селитренном городище (по крайней мере, в раскапываемой его части) не прослеживаются следы разгрома и пожарищ, то большинство исследователей полагают, что эти описания относятся к Новому Сараю. Действительно, Царевское городище носит следы ужасающего погрома: слои пожарищ, костяки людей в завалах домов, в спешке захороненные трупы, братские могилы и т. п. Г. А. Федоров-Давыдов считает, что “Старый” Сарай (Селитренное городище) тоже был разгромлен, но следы погрома “были убраны продолжавшим здесь жить населением”. Да и трудно представить, что среднеазиатский завоеватель, разоривший все Нижнее Поволжье, оставил бы в стороне столь крупный и богатый город.

Проанализировав вышеприведенные материалы можно констатировать: нет ни одного источника, который бы прямо указывал на существование двух столиц Золотой Орды - Сарая и Нового Сарая. Имеется лишь ряд документов, которые можно привлечь в качестве косвенных аргументов в пользу существования двух Сараев. Даже карту Фра Мауро нельзя приводить в качестве бесспорного доказательства этой теории.

Что касается Гюлистана, то о нем имеется лишь несколько скупых сообщений в средневековых источниках. Известно, что в 1347 г. хан Джанибек подписал мирный договор с венецианцами. В двуязычном латинско-итальянском документе есть итальянская фраза: “dado in Gulistan” (дан в Гулистане). 11 февраля 1354 г. царица Тайдула (жена Джанибека) выдала ярлык митрополиту Алексию для беспрепятственного проезда в Царьград, когда “орда кочевала на Гюлистане”. Арабский географ Хаджи-Хальфа сообщает о Камал ад-Дине ат-Туркмани (или ат-Теркаи), который в городе Гюлистане в 755 г. х. (1354 г.) написал комментарии к одному астрономическому сочинению. Мусульманский богослов Саад ад-Дин Тефтезани родом из Хорасана, впоследствии по приглашению самого хана Джанибека переехавший жить в Золотую Орду, в 758 г. х. (1356/1357 г.) написал толкование к своему сочинению “Таузих” в Гюлистане Тюркском; а в 760 г. х. (1358/1359 г.) пересмотрел его в том же Гюлистане.

Приступая к самому вопросу о местоположении Гюлистана, хотелось бы сразу отметить, что он являлся городом, а не дворцом. Об этом говорит ряд фактов. Это и огромное количество серебряных и медных монет, битых в Гюлистане в 50-60-е гг. XIV в. Известно, что на монетах ставили названия городов, а не дворцов, которых, к тому же, у могущественных джучидских ханов было, наверное, множество. Это – прибавление эпитета “белед” (область, город) в легендах многих монет гюлистанского чекана. Это и упоминание в арабских источниках человека с именем “Гюлистани” (т. е. выходец из Гюлистана, “гюлистанец”), наряду с другими выходцами из Золотой Орды, поселившимися в Египте.

Проблема локализации Гюлистана облегчается тем, что остатками этого города может быть только крупное городище. То, что город был очень большим, подтверждается многими фактами. Во-первых, даже из пяти скупых упоминаний о Гюлистане в письменных источниках вытекает, что это был значительный город, город, в котором заключались международные договоры; город, в котором творили мусульманские ученые и богословы, приехавшие из других стран. Во-вторых, об этом говорит огромная эмиссия гюлистанских дирхемов и пулов. В-третьих, это - употребление к нему эпитета “аль-махруса” (богохранимый), встречаемого на монетах столицы и ряда крупнейших джучидских городов – Азака, Болгара, Крыма, Мохши и некоторых других.

Я категорически не приемлю закрепившегося мнения что, Гюлистан являлся пригородом Нового Сарая и попыток поместить его вблизи Царевского городища, например у д. Колобовки. Подобное мнение сложилось на основе эпитета “лис-Сарай”, который принято переводить как “присарайский”. Но это лишь один из возможных вариантов перевода. Арабский предлог “ли” означает принадлежность к чему-либо или кому-либо. То есть, можно перевести как “Гюлистан принадлежащий Сараю (относящийся к Сараю или владениям Сарая)”. Эпитет “лис-Сарай” был дан, видимо, для того, чтобы отличать Гюлистан золотоордынский от одноименных городов в других странах (наверное, по этой же причине Тефтезани употребил слово “тюркский” по отношению к Гюлистану). В мусульманских странах было популярно называть населенные пункты и дворцы “Гюлистанами”, что в переводе с персидского означает “страна цветов (роз)”, “цветник”. В Средней Азии, Иране, Закавказье имеется целый ряд населенных пунктов с названием “Гюлистан”. Трудно допустить, что рядом с Царевским городищем (предполагаемым Новым Сараем) существовал бы еще один крупный город, в качестве пригорода – Гюлистан.

Пригородами называют, как правило, небольшие города, расположенные рядом с более крупным городским центром. Такой крупный центр чеканки монет, как Гюлистан не мог быть пригородом. Например, один из ханов периода междоусобиц Мюрид в 763-764 гг. х. чеканил монеты только в Гюлистане, т. е. фактически он отделился от Сарайского улуса. Трудно себе представить, чтобы Мюрид правил в пригороде Сарая (или Нового Сарая), и чеканил там от своего имени монеты, буквально под боком у другого претендента на ханский престол, владевшего в то время самой столицей.

На основе всех вышеприведенных выводов, можно заключить: безусловно, Гюлистан - это отдельный, очень крупный, торговый и богатый город.

Картографический материал не дает нам ответа на вопрос о местонахождении Гюлистана. Ни на карте бр. Пицигани 1367 г., ни в Каталонском атласе 1375 г., ни даже на карте Фра Мауро 1459 г. не указан город с названием похожим на “Гюлистан”. Если учесть анахронистичность средневековых карт и портоланов и кратковременность существования этого города, Гюлистан просто не успел попасть в картографическую традицию. На картах 1367 г. и 1375 г. наш город отсутствует, потому что в начале XIV в. его или вообще еще не существовало или он только строился, как и большинство других городов Золотой Орды (гюлистанские монеты появляются только в 752 г. х. (1351/1352 г.)). На карту Фра Мауро Гюлистан не попал, т. к. к началу XV в. он, как и подавляющее большинство джучидских городов, наверное, уже не существовал. Хотя на этой карте отображены сведения и более раннего времени – XIV в. и даже XIII в.

Письменные источники не могут дать нам ответ на вопрос о точном местонахождении города Гюлистана, но могут кое-что сказать о его приблизительном местоположении. Францисканский монах Гильом Рубрук - посол французского короля Людовика IX к великому каану, - говоря о перекочевках орды хана Бату вдоль восточного берега Волги, писал: “Именно с января до августа он сам (Бату - В.Р.) и все другие поднимаются к холодным странам, а в августе начинают возвращаться”. Марко Поло сообщал, что хан Берке “жил в Болгаре да в Сарае”, то есть, кочевал в меридиональном направлении между этими двумя городами. Хотя, при хане Узбеке кочевки орды на севере ограничивались округом города Укека . Упомянутый выше ярлык Тайдулы был выдан 11 февраля 1354 г. Известен и другой ярлык Тайдулы, выданный в 1351 г., когда орда кочевала “в Сарае”, но в то же время года – 4 февраля. Из этого можно предположить, что Гюлистан находился недалеко от Сарая, т. е. в самом нижнем течение Волги.

Есть еще одно обстоятельство, отмеченное В. Л. Егоровым, которое также указывает на примерное месторасположение Гюлистана. В 1360-1370-е годы, во время “замятни”, Орда фактически разделилась на две части, границей которых стала р. Волга. Правобережье управлялось эмиром Мамаем, а на левобережье властвовали сарайские ханы. Большое количество монет сарайских ханов чеканилось в Гюлистане. Исследователь справедливо полагает, что данное обстоятельство указывает на расположение Гюлистана на левом берегу Ахтубы.

Вдоль Ахтубы тянулась целая цепочка золотоордынских городов и поселков, которая уплотнялась у двух центров – Царевского и Селитренного городищ. Множество золотоордынских поселений сосредоточено и в волжской дельте. Причем от г. Волгограда до дельты Волги городища и селища тянутся вдоль восточного берега Ахтубы (исключение составляет только Енотаевское городище, расположенное на западном берегу Волги, напротив Селитренного городища). Эта особенность в расположении золотоордынских городов объясняется, наверное, существованием проходившего здесь издавна караванного пути, который связывал Среднюю Азию с Восточной Европой. Но, большинство известных городищ являются небольшими по площади.

Нумизматический материал является главным, наиболее точным и надежным источником в деле локализации золотоордынских городов. Первые монеты Сарая появляются в начале 70-х гг. XIII в., но вплоть до правления Тохты (1290-1312 гг.) чеканятся в очень незначительных количествах. В последнее десятилетие XIII столетия их количество заметно увеличивается. Только после денежной реформы хана Тохты в 710 г. х. (1310/1311 г.) осуществляется выпуск дирхемов с легендой “Сарай аль-Махруса” (Сарай Богохранимый) в больших количествах. Массовая эмиссия серебряных и медных монет Сарая в годы правления Узбека (огромный по количеству выпуск пулов был осуществлен в 30-е гг.), сменяется еще более массовой чеканкой монет при хане Джанибеке (1341-1357 гг.), но уже с новым обозначением места чеканки “Сарай аль-Джедид”. При Джанибеке же появляется еще один очень крупный монетный центр — Гюлистан, в котором выпускались дирхемы с 752 г. х. (1351/1352 г.) по 768 г. х. (1366/1367 г.). А в 762, 764, 766 гг. х. здесь чеканились и пулы. Имеется еще тип медных монет с проставленным годом чеканки: “797 г. х.”. Но скорее всего это результат ошибки в штемпеле и стоять должен был “767 г. х.”. В 40-60-е гг. XIV столетия серебряные и медные монеты Нового Сарая полностью превалируют на всей территории Золотой Орды. Гюлистанские дирхемы в большом количестве находят в составе кладов, как в Поволжье, так и далеко за ее пределами. А пулы гюлистанской чеканки встречаются, как правило, только в Поволжском районе. На 40 лет прекращается выпуск монет с обозначением места чеканки “Сарай” (исключение составляют лишь пулы, битые в 772-773 гг. х.). Только с началом правления хана Тохтамыша (1380-1396 гг.) возрождается чеканка монет с легендой “Сарай” (и “Сарай аль-Махруса”), одновременно с выпуском монет Сарая аль-Джедид.

Г. А. Федоров-Давыдов любезно предоставил мне каталог всех отдельных находок монет, найденных на трех нижневолжских городищах — Селитренном, Царевском, и Водянском за все годы работ ПАЭ (сюда не входят клады дирхемов). Общее количество медных пулов по этим городищам распределятся примерно так: Селитренное городище - более 4900 экз., Царевское городище - чуть более 1700 экз., и Водянское городище - около 530 экз. Серебряных дирхемов соответственно: 111, 85, 26 экз. При подсчетах и составлении таблиц я учитывал только определимые монеты для того, чтобы исходные данные для всех трех комплексов были равны, т. к. процент монет, где не поддаются определению место или год (период) чеканки заметно разнится между собой на каждом из этих памятников. Сразу должен отметить, что нас будут интересовать, в основном, медные монеты, т. к. дирхемы не подходят для решения вопросов локализации золотоордынских городов. Дирхемы - основная денежная единица - расходились далеко за пределы тех городов, где они чеканились. А пулы служили в качестве мелкой разменной монеты, использовавшейся, как правило, во внутригородской торговле. Пулы за пределы округа тех городов, где они чеканились, почти не распространялись. Как видно из таблицы I, медные монеты какого-либо из иногородних выпусков, как правило, не превышают 1% от общего количества пулов. Исключение составляют массовые эмиссии столичных и гюлистанских монет, что заметно осложняет решение наших вопросов.

Из таблицы I видно, что медные монеты чеканки Сарая аль-Джедид резко превалируют на всех трех городищах, составляя 70,76% на Селитренном городище, 80,52% на Царевском городище и 51,95% на Водянском городище. Десятикратное превышение доли пулов Сарая с Селитренного городища по сравнению с Царевским городищем (соответственно 23,23% и 2,36%; см. таб. I) еще не позволяет нам локализовать “Старый” Сарай у с. Селитренного, а Новый Сарай близ с. Царева, как это сделали в свое время Ф. В. Баллод и С. А. Янина при подобных расчетах. Эта особенность объясняется тем, что город на месте Селитренного городища вступил в полосу расцвета в 1330-е гг. в правление Узбека (13,32% пулов) и оставался еще достаточно оживленным городским центром в 1380-1390-е гг. при Тохтамыше (12,06% пулов) , т. е. в те годы, когда выпускались монеты с легендой “Сарай” (см. таб. II). Довольно высок процент пулов Сарая на Водянском городище - 18,36% (см. таб. I) и на Болгарском городище – 16,9%. Тогда как город, стоявший на месте Царевского городища при Узбеке только строился, а при Тохтамыше был уже в полном упадке (соответственно 2,26% и 0,53% пулов; см. таб. II). А расцвет города относится к 50-60-м (шире 40-60-м) гг. XIV в., т. е. ко времени массовой эмиссии монет с легендой “Сарай аль-Джедид”.

Надо также заметить, что на Царевском городище найдены ПАЭ 2 медных монетки XIII в. (см. таб. II) и 4 пула 1320-х гг. (эмиссии 721 и 726 гг. х.). Из культурных слоев городища происходят также 4 серебряных монеты Тохты (1290-1312 гг.) и 6 дирхемов Узбека 1310-1320-х гг. в виде отдельных находок. Известны также клады с Царевского городища с дирхемами конца XIII - начала XIV вв . Все это дает основание предполагать, что строительство города, чьими остатками является Царевское городище, началось не в 30-е, а уже в 20-е гг. XIV в. (но не в 10-е гг., потому что в таком случае должно было быть много монет 1330-х гг., как на Селитренном и Водянском городищах; см. таб. II), а какое-то небольшое поселение, возможно, существовало на этом месте еще с конца XIII в. Интересно, что на Селитренном городище найдено также только 4 медных монеты 1320-х гг., и это при значительном преобладании общего количества монет с этого памятника по сравнению с Царевским городищем. Даже на Водянском городище пулов 20-х годов больше - 11 экземпляров. На Маджарском городище пулы чеканки Сарая 721 и 726 гг. х. составляют значительный процент: 12% (10 экз. из 83) . Все эти данные позволяют сделать вывод, что крайне незначительный процент пулов 1320-х гг. чеканки на Селитренном городище (0,09%) объясняется не малочисленностью их эмиссии, а тем что на этом памятнике пока еще не выявлены и не исследованы районы 20-х гг. XIV в., так же как и более ранних периодов.

На поволжских городищах довольно высокий процент составляют пулы гюлистанской чеканки: 12,57% на Царевском городище, 13,87% на Водянском городище (см. таб. I), 13,9% на Болгарском городище. Для сравнения, из числа огромной коллекции монет, собранной экспедицией А. В. Терещенко при раскопках Царевского городища 30% составили пулы чеканки Гюлистана .Тогда как на Селитренном городище всего 1,37% медных монет Гюлистана (см. таб. I). Это в 10 раз(!) меньше, чем их доля на вышеперечисленных памятниках Поволжья. Почему город, не выпускавший своих монет в этот период, не заполнялся медными пулами, столь обильно чеканившимися в Гюлистане? Трудно согласиться с Г. А. Федоровым-Давыдовым, который пытался объяснить это тем, что интенсивное денежное обращение в Сарае (на месте Селитренного городища) ограничивается концом 1350-х годов, т. е. началом эпохи междоусобиц. В действительности из таб. II видно, что на первом этапе “замятни” город жил интенсивно: более 27% всех пулов, биты в этот период. Этот период по массовости выпуска монет уступает только славным временам Джанибека.

Но, при общем подсчете монет многое зависит от хронологических факторов: периода чеканки монет тем или иным городом, времени существования города и времени его расцвета. Применим такой метод: подсчитаем количество и процент гюлистанских монет чеканки 762, 764 и 767 гг. х., т. е. тех лет, когда одновременно выпускались монеты и в Гюлистане и в Новом Сарае. На Селитренном городище из 610 пулов этих лет 553 (90,7%) составляют монеты, битые в Сарае аль-Джедид и только лишь 54 (8,9%) монеты, чеканенные в Гюлистане. На Царевском городище из 230 пулов 83 (36,1%) - новосарайские, а 146 (63,5%) - гюлистанские. Надо также отметить, что на Селитренном городище медных монет чеканки Гюлистана 766 г. х. насчитывается всего 9 экз., а на Царевском - 66 экз. Если считать, что Царевское городище - это Сарай аль-Джедид, то, здесь, монет местной чеканки должно быть во много раз больше, чем гюлистанских. Даже, если предположить, что Гюлистан был пригородом или близлежащим городом, все равно, медные монеты внутригородского выпуска должны были бы преобладать. Однако картина прямо противоположная. Хан Кильдибек выпускал монеты в Новом Сарае в 763 г. х (1361/1362 г.). Пулов, чеканенных от его имени, найдено ПАЭ на Царевском городище только 2 зкземпляра, а на Селитренном – 177(!). Эти данные показывают, что на месте Селитренного, а не Царевского городища чеканились монеты с легендой “Сарай аль-Джедид”. Абсолютное преобладание пулов Нового Сарая над пулами Гюлистана на Селитренном городище в годы их одновременной чеканки говорит о том, что столичная эмиссия была настолько массовой, что не позволяла иногородним гюлистанским монетам заполонить местный рынок.

Бросается в глаза и такая особенность: многие типы медных монет новосарайского чекана в большом количестве встречаются на Селитренном городище, но вовсе отсутствуют или попадаются в единичных экземплярах на Царевском городище. Эта разница особенно заметна в отношении пулов, битых при Тохтамыше. На Селитренном городище найдено 508 пулов, битых в правление этого хана (см. таб. II)^* , из которых 210 (41,3%) чеканены в Сарае, а 271 (53,3%) - в Сарае аль-Джедид. Обратим внимание на то, что пулы Нового Сарая преобладают над пулами “Старого” Сарая. На Царевском городище медных монет Тохтамыша всего-навсего 9 экз. (0,53%; см. таб. II), и из них только одна новосарайского чекана, остальные биты в Орде и Азаке. Эти цифры говорят о полном упадке торговли и ремесла в конце XIV в. в городе, стоявшем на месте Царевского городища. Как мог город Сарай аль-Джедид (если располагать его на месте Царевского городища), находившийся в столь плачевном состоянии в период правления Тохтамыша, выпускать большое количество серебряных и медных монет и наводнить даже своими пулами старую столицу (Селитренное городище)? К тому же из 13 кладов с Царевского городища, в которых удалось полностью или частично определить монеты, только в одном содержались дирхемы, битые от имени Тохтамыша. А остальные клады были запрятаны в эпоху “великой замятни”: младшие монеты датируются 767 г. х. . Вышеприведенные подсчеты монет показывают, что монеты, как с легендой “Сарай”, так и с легендой “Сарай аль-Джедид” чеканились в городе, стоявшем на месте Селитренного городища.

Интересно мнение И. В. Евстратова, который считает что город, бывший на месте Царевского городища (по его убеждению - Гюлистан) захватывался и разорялся врагами дважды: первый раз во время междоусобиц, в 768 г. х. (1366/1367 г.), а второй раз уже при нашествии Тимура.

Труднее обстоит дело с определением места, где выпускались монеты с легендой “Гюлистан”, потому что монеты чеканки этого города составляют значительный и примерно одинаковый процент на многих поволжских городищах. На Водянском городище из 85 медных монет выпуска 762, 764 гг. х. (монет 767 г. х. в коллекции ПАЭ нет) 16,5 % (14 экз.) составляют пулы Нового Сарая, а 83,5% (71 экз.) - пулы Гюлистана. Т. е. здесь доля медных монет гюлистанского чекана еще выше, чем в Царевых Падах. Но это еще не позволяет нам локализовать Гюлистан на месте Водянского городища. Во-первых, для расчетов, дающих более или менее точные и надежные данные, недостаточно пяти сот пулов; как показывает опыт для этого необходимо 1500-2000 монет. Во-вторых, на Водянском городище отсутствуют два типа медных монет гюлистанской чеканки из четырех: это пулы 766 г. х. и 797 (точнее 767) г. х. При этом и на Царевском и на Селитренном городищах есть все типы медных монет Гюлистана. В-третьих, небольшие размеры городища (сохранившаяся его часть занимает площадь около 50 га) не позволяют локализовать на месте Водянского городища столь крупный город как Гюлистан.

Мнение А. Г. Мухамадиева о том, что город Болгар в середине XIV в. стал выпускать монеты с названием места чеканки “Гюлистан” я не могу поддержать. И вот по каким причинам. Во-первых, город Болгар существовал и носил свое название еще с X в. Этот торговый город был широко известен за пределами Волжской Болгарии, поэтому трудно предположить, чтобы вдруг поменялось его название, тем более в пору его наивысшего расцвета. Во-вторых, в начале XV в. возрождается чеканка монет с легендой “Болгар” (хотя, возможно, и в другом месте, что, впрочем, лишний раз подтверждает известность Болгара). В-третьих, на всех средневековых картах и даже на картах XVIII в. неизменно обозначался город с названием “Болгар”. Наконец, в-четвертых, и это главное, город Болгар в середине и в конце XIV в. многократно упоминается в письменных источниках, особенно в русских летописях.

Тот факт, что на Царевском городище нет абсолютного преобладания гюлистанских пулов 762, 764, 767 гг. х. над новосарайскими пулами этих же годов выпуска (63,5% против 36,1%) объясняется, видимо, тем, что Гюлистан (Царевское городище) находился относительно недалеко от еще более крупного центра чеканки монет – Сарая аль-Джедид (Селитренное городище). Относительной близостью местонахождения обоих городов можно объяснить присутствие некоторого количества гюлистанских медных монет на Селитренном городище.

Более высокий процент пулов гюлистанской чеканки на Водянском городище по сравнению с Царевским объясняется еще и тем, что Гюлистан (Царевское городище) лежит на пути из Сарая аль-Джедид (Селитренное городище) на Водянское городище. Гюлистан выступал в роли “фильтра”, задерживающего проникновение монет новосарайского выпуска дальше вверх по Волге. Значительная доля пулов гюлистанского чекана в городах выше по течению Волги от Царевского городища показывает, что эта территория входила в область обращения монет Гюлистана, а города в низовьях Ахтубы и в дельте Волги, смею предположить, обеспечивались медными монетами, битыми в Новом Сарае (на месте Селитренного городища).

Возникает вопрос: что означал эпитет “аль-джедид”, прибавляемый к названию столицы, а также многих других джучидских городов в легендах монет? На мой взгляд, он не мог обозначать новый монетный двор. В противном случае выходило бы, что в периоды расцвета столицы работал только один монетный двор: “старый” при Узбеке и “новый” при Джанибеке, а в периоды упадка, при Тохтамыше и в начале XV в. - оба монетных двора. Также в этом случае получалось бы, что выпуск пулов Сарая 772-773 гг. х. является кратковременным открытием второго, старого монетного двора в период острого кризиса и упадка монетного дела в Золотой Орде. К тому же название города “Сарай аль-Джедид”, как отмечалось выше, встречается и в письменных источниках.

Появление этого эпитета было связано, скорее всего, с сильным разрастанием территории города в10-30-е гг. XIV в., при хане Узбеке. Ведь, как показывают результаты раскопок, наивысший расцвет города относится к периоду с 1330-х по 1360-е гг. Чеканка большого количества серебряных монет в 10-20-е гг. XIV столетия показывает, что в это время столица бурно растет и становится крупным торговым центром. Начало эмиссии пулов в огромных количествах в 1330-е гг., появление новых районов, упоминание Сарая в письменных источниках в качестве огромного и богатого города в это десятилетие - все это говорит нам о том, что к 30-м гг. XIV в. столица Золотой Орды стала не только важным центром транзитной торговли, но и крупным ремесленным центром с оживленной внутригородской торговлей, превратилась в обширный и многонаселенный город. Видимо, к этому времени, расширение городской застройки, в основном, завершается. Хотя, строительство усадеб, общественных и культовых зданий, безусловно продолжалось и в дальнейшем.

Интересно отметить и тот факт, что впервые эпитет “аль-джедид” появляется на монетах столицы и затем уже на пулах и дирхемах других золотоордынских центров. Судя по всему, “Гюлистан аль-Джедид” - это тот же Гюлистан, находившийся на месте Царевского городища. Видимо, распространилась своего рода мода прибавлять эпитет “новый” к названиям крупных, разросшихся городов.

———————————————

В заключение скажем, что все письменные источники, позволяющие определить местонахождение Сарая, локализуют его на месте Селитренного городища. Описания Сарая арабскими авторами тоже относятся к Селитренному городищу. Лишь некоторые поздние источники, обычно, фольклорного происхождения, относят столицу Золотой Орды к Царевскому городищу, но без упоминания его названия. Ряд средневековых документов лишь косвенно намекают на возможное существование двух городов с названием “Сарай”. Эти источники могут, при желании, трактоваться как в пользу существования одной столицы, так и в пользу теории о двух Сараях. Карта Фра Мауро тоже не может быть доказательством существования двух столиц в Золотой Орде.

Письменные источники не позволяют локализовать город Гюлистан из-за своей малочисленности и скупости сообщений, но из них следует, что город был крупным и находился где-то в Нижнем Поволжье. Анализ медных монет показывает, что Царевское городище не может являться руинами города Новый Сарай. Нумизматические данные приводят к выводу, что монеты с обозначениями места чеканки “Сарай” и “Сарай аль-Джедид” (а также “Сарай аль-Махруса”) выпускались в одном и том же месте – на Селитренном городище. Выходит, что столица была одна.

Сочетая письменные источники и нумизматический материал можно с достаточно высокой долей вероятности предполагать, что город Гюлистан располагался на месте Царевского городища. Может быть, тот крупный город на венецианской карте 1459 г., к которому исследователи относили надпись “Сарай Грандо”, и который, скорее всего, является безымянным, и есть Гюлистан. А отсутствие его названия на карте, объясняется, видимо, тем, что Гюлистан в начале XV в. был уже опустевшим городом, т. к. погиб после похода Тимура. Также следует отметить, что источники опровергают, устоявшуюся и ничем не доказанную теорию о том, что Гюлистан являлся пригородом столицы Золотой Орды.

Список сокращений

ГАИМК – Государственная академия истории материальной культуры

ГИМ - Государственный Исторический музей

ЖМВД – Журнал Министерства внутренних дел

ПАЭ - Поволжская археологическая экспедиция

ПСРЛ - Полное собрание русских летописей

СА - Советская археология.